Часы и годы в неведении, убегающие просто так в никуда. Часы и годы переживания потерь, попыток заткнуть образовавшуюся чёрную глухую пустоту внутри души.

Теперь они сжигали и разрушали сознание Виктории. Но она всё ещё не могла поверить и осознать происходящее. Девушка слишком долго мирилась с тем, что ей пришлось отпустить из своей жизни. Заполнив душу до самого дна местью, она существовала дальше. Именно существовала, потому что иного определения не было. 

Теперь у меня появилась лишь малая искорка надежды, хоть я и не могла всё ещё принять для себя это как действительное.
Что, что теперь? Почему тогда всё это время я была одна?
Единственное, о чём я ни за что не пожалею – так это о том, что все эти годы я старалась приносить страдания Белле и всей семье Калленов. Но они с такой неистовой силой защищали девчонку, что если бы я захотела погибнуть просто и быстро – мне нужно было лишь появиться у них.

Но это был не тот путь. Она должна была получить по заслугам. Доставить ту самую невероятную боль Эдварду и его семейству – вот, что тешило Викки.

Теперь боль исходила не от Калленов, а от того, кто выпустил её из меня, исчезнув из моей жизни. Но я до сих пор не могла понять, как , почему…
Единственное, что служило оправданием – вампирша прекрасно понимала, что Каллены не успокоятся, пока не обезопасят эту Беллу. Глупая девчонка. Это когда-нибудь плохо для неё кончится. Это не её мир.
Мысли обдавали жаром, и Виктория уже была в Англии. Потерянная, но с маленьким угольком надежды в сердце. 
Было немного страшно открывать для себя правду, но это была необходимость.

Потягивая носом, Викки пыталась уловить долгожданный до боли знакомый аромат, который больше уже никогда не надеялась встретить, но в воздухе не было даже малейшего отголоска.
Воздух был пропитан сомнениями с привкусом свежей травы. Викки не знала, насколько искренне говорила Кейт. Но одно она знала хорошо: если та её обманула, то это было слишком жестоко. И вампирша не собирается оставлять это так, несмотря на приятельские отношения.